Способы наблюдения за обитателями морской флоры и фауны становятся все совершеннее. К примеру, стало известно, что волонтеры хотят подсчитать количество моржей благодаря снимкам с орбиты Земли, сообщает The Guardian.
Участники проекта «Морж из космоса» помогут специалистам понять, какое количество моржей осталось в дикой природе и отследить их популяцию в Атлантическом океане и море Лаптевых. В течение четырех лет они будут отсматривать тысячи спутниковых снимков, после чего передадут данные во Всемирный фонд дикой природы (WWF) или Антарктическую службу Великобритании (BAS).
Это далеко не первый случай, когда к работе экологов привлекают добровольцев. В Петербурге благодаря неравнодушным людям особое внимание уделяют нерпам. За 15 лет работы петербургский Фонд друзей балтийской нерпы выходил и выпустил на волю более 150 животных, рассказала в беседе с НЕВСКИМИ НОВОСТЯМИ руководитель фонда Елена Андриевская.
Как в Петербурге следят за нерпами
Сотрудники фонда стараются контролировать, как ведут себя в естественной среде бывшие подопечные, рассказала Андриевская. Однако в отличие от домашних животных, диким обитателям морей не вживляют чипы. Их перемещение отслеживают только передатчиками: либо спутниковыми, либо JSM. Однако в любом случае это приборы наружного крепления, без вживления чего-либо в тело животных.
За 15 лет работы фонда такие передатчики поставили только нескольким подопечным. Все дело в цене на эти аппараты.
«Мы за все это время трех животных смогли пометить, стоило это на троих полмиллиона рублей. Удовольствие это дорогое, вешать на всех выпускаемых — это были бы десятки, наверное, уже сотни миллионов. Поэтому всех мы этими передатчиками снабжать не можем», — отметила Андриевская.
Передатчики крепили на проблемных животных, за которых переживали специалисты. Сотрудники сомневались, как воспитанники фонда поведут себя в естественной среде после реабилитации у людей, а потому хотели проследить за ними дистанционно.
Первый аппарат прикрепили на нерпу, которая прошла реабилитацию в фонде в 2007 году. Ее выпустили на волю в 2009-м. Она стала первой нерпой в России, кто после жизни с людьми оказался в естественной среде.
«Это было первое такое животное в России, государство не знало, что делать. Обычно никто никого никуда не хотел выпускать, хотели продать в океанариум, в зоопарк, в дельфинарии, выпускать никто не пробовал. Мы на нее поставили передатчик», — рассказала руководитель фонда.
Затем передатчик получило животное, которое попало в фонд с очень серьезными травмами. У него был перелом челюсти и опасная травма глаза. Кольчатая нерпа прожила в центре целый год, восстановилась, а после ее выпустили в Рощино. Еще один подопечный получил передатчик благодаря спонсору, который оплатил аппарат, спутниковое время и трафик.
«Во всех случаях животные плавали, места их локализации совпадали с дикими, с естественной популяцией. И скорость перемещения, районы перемещения говорят о том, что все у них хорошо, они здоровы и прекрасно адаптировались к естественной среде», — отметила Андриевская.
Особенности наблюдения с помощью передатчика
Эксперт отметила, что при всех плюсах наблюдение через передатчик недолговечное, так как работа техники связана с батареями. К тому же животное может без труда потерять дорогостоящий аппарат, так как он держится на их шерсти.
«Животным все это крепится на шерсть. Оно может отваливаться во время начала ледового периода, когда животные делают себе лунки или вылезают в трещинах на льду, и задевают спиной, местом прикрепления датчика лунку или кромку льда. Либо, соответственно, вместе со старой шерстью во время линьки они отваливаются. В среднем четыре-шесть месяцев может длиться наблюдение», — рассказала глава Фонда друзей балтийской нерпы.
Как работает фонд
В мире около 50 подобных центров реабилитации. Фонд друзей балтийской нерпы со многими из них поддерживает общение. Организации делятся друг с другом опытом и просят совета, так как вид, с которым работает петербургский фонд — кольчатая нерпа, достаточно сложный
«Очень мало центров, которые с ними работают — они очень скрытные от людей и проблемные в содержании. Поэтому специалистов в мире, которые занимаются кольчатой нерпой, можно по пальцам одной руки пересчитать. Чей-то положительный опыт используем, чей-то отрицательный опыт тоже используем», — отметила эксперт.
При этом в фонде пока не идет речь об отслеживании всей популяции нерп залива — они занимаются именно реабилитацией особей. Зачастую в центр попадают нерпята, которые потеряли родителей раньше, чем набрались сил. К примеру, если кусок льда с малышом откололся и уплыл от льдины с его обессиленной после родов мамой. Таких потеряшек нередко находят на берегу неподалеку от города.
Однако за год в центре может не появиться ни одного нового животного. Так было в зимы 2010, 2011 и 2012 годов, когда лед полностью покрыл Финский залив не только со стороны России, но также со сторон Финляндии и Эстонии. Чтобы прорубить путь для морских судов по Финскому заливу и Балтийскому морю в те годы вызывали атомные ледоколы. Накрепко замерзшая вода позволила нерпятам повзрослеть рядом со своими сородичами и не потеряться из-за сдвига льдов.
Код для вставкиНо в годы, когда на Финском заливе и на Ладожском озере полностью отсутствовал лед, и животные размножались на суше, в центр попадали примерно по 34-35 нерп. Так произошло в 2020 году. Таким образом, среднее число животных, которые проходят через фонд — 15-20, но все зависит от погоды.
Кто платит за содержание нерп
Сначала сотрудники фонда помогали нерпам за свой счет. В 2013 году петербургский «Водоканал» в рамках года экологии поддержал волонтеров, предоставив им свою территорию. Через год, в 2014 году, городские власти предложили сделать центр не временным, а постоянным. На бюджетные средства было обустроено и перестроено здание, в котором сотрудники фонда и его подопечные обитают по сей день.
Андриевская подчеркнула, что она и ее коллеги работают с редкими животными из Красной книги, что понимают и поощряют горожане.
«Они все имеют такой же статус, как белый медведь, амурский тигр или дальневосточный леопард. То есть это максимальный природоохранный статус, который только может быть. То есть это самые ценные с точки зрения охраны животные в Российской Федерации», — подчеркнула глава фонда.
Код для вставкиПо ее словам, федерального или государственного финансирования нет, но центру помогают власти города. Субсидии покрывают расходы на коммунальные услуги: электроэнергию, водоснабжение и водоотведение — основные траты центра. Реабилитация, кормление, лечение и оказание ветеринарной помощи проводятся за счет частных пожертвований жителей Петербурга, Ленобласти и других россиян. Кроме того фонд привлекает средства и силы компаний-спонсоров на научно-исследовательские направления, так как фонд — не просто приют для найденышей.
«Все денежные средства компаний мы стараемся направлять на научно-исследовательскую деятельность, потому что для обычных людей не очень понятно и интересно тратить свои личные сбережения на токсикологические исследования погибших животных, а это очень важно для нас, да и для всей экосистемы Балтийского моря, и популяции в целом. Проводить какие-то мониторинговые исследования или образовательную деятельность с жителями прибрежных районов, школьниками Петербурга или, например, на работу с рыбаками. Но основные затраты на рыбу, на лечение — все-таки это частные пожертвования», — рассказала Андриевская.
В 2018 году друзья балтийской нерпы получили деньги из Фонда президентских грантов на исследование ладожской кольчатой нерпы. Но заявку рассматривали очень долго: все сроки были нарушены, одно только письмо шло больше трех месяцев, 98 дней. Как итог — проект не был полностью реализован. Часть полученного финансирования фонд вернул обратно, так как не успел реализовать первоначальную идею из-за бюрократической бумажной волокиты.
«Мы периодически думаем подать в Фонд президентских грантов новую заявку, но пока более легкую форму взаимодействия для себя нашли с компаниями напрямую. Это проще, чем, опять же, огромное дополнительное количество бумаг», — отметила глава фонда.
Стоит ли следить за нерпами из космоса, как за моржами
Следить за перемещением нерп из космоса очень дорого, отметила эксперт. Каждый снимок с орбиты Земли стоит целое состояние, а для приличного исследования нужны десятки спутниковых кадров.
«Отслеживание нерп из космоса — к сожалению, это достаточно дорогостоящее удовольствие, которое делается на спутниковые снимки высокого разрешения, на которых будут видны животные. Каждый снимок стоит несколько десятков тысяч долларов. Соответственно, чтобы посчитать животных, необходимо несколько снимков получить той зоны, той территории РФ, которая находится у нас», — уточнила Андриевская.
В свободной продаже, как отметила глава фонда, нет снимков с российских спутников и пока, вроде как, их распространять не планируется. Разрешение на использование этих данных могут выдать только военные. У американцев же все иначе: у них есть снимки, которые позволяют делать подобные снимки для гражданских целей, но каждый такой кадр стоит больших денег.
«Конечно, мы обсуждали эту тему с институтом Нансена, еще в 2010 году, но опять же, все это упирается в миллионы рублей, и это финансово нецелесообразно. Наверное, был бы хороший мониторинг животных с помощью аппаратов телевизионных — это уже не десятки миллионов, это миллион-два», — рассказала глава фонда.
Пока что исследователи нерп ограничиваются визуальным учетом численности, и фотографированием в автоматическом и в ручном режиме.
«Фактически, садится человек в самолет, самолет пролетает над акваторией, надо льдом, во время линьки животных, в то время, когда все считают животных на Балтике, и фактически фотографируют скопление животных. А дальше эти снимки на земле, на компьютере обрабатываются, считается количество животных. Конечно, через спутник это было бы намного проще», — отметила Елена Андриевская.
Ранее, 4 сентября, TKT TV писали, что представителям «Фонда друзей балтийской нерпы» удалось спасти в деревне Коккорево Ленобласти нерпенка — истощенное животное лежало без сил на берегу, его тело было исклевано птицами. Волонтеры публиковали видео, на котором показали, как малыш заново учится есть рыбу.